«Встретила»
Яркое пасхальное утро. Гудят колокола в городе, а на хуторе в пятнадцати верстах от города тихо и зелено. Птицы поют. Петух кричит. В старом хуторском доме по-праздничному торжественно и чисто. Вскочила Галя с постели. Наскоро оделась. Кинулась в столовую к бабушке с радостным криком:
— Бабушка, Христос Воскресе!
— Воистину Воскресе! — ответила бабушка, целуя Галю, и отдала ей желтое каменное яичко, о котором Галя давно мечтала.
— Видишь, бабушка, я тебя первую поздравила! — хвалилась Галя.
— Да ведь ты у меня умница-разумница… Шустрая девочка! — смеётся бабушка.
— А мама не приехала? Мама когда приедет? — спрашивает Галя.
— Да за мамой я уже и лошадей на вокзал послала. Должна к обеду быть.
— Я хочу, бабушка, маму первая, самая первая, встретить. Непременно встречу! Вот это красное малюсенькое яичко возьму. Маме дам!.. — болтала Галя, пряча маленькое яичко в кармашек. — Хорошо, бабушка? Правда?
Давно уже пообедали бабушка и Галя. Скоро вечер, а мамы
нет. Галя на дворе, неподалёку от ворот играет яичками.
Красным «тупорыленьким», которое маме подарит, и желтым каменным. Катает их. В платочек завязывает. То и дело выбегает Галя из ворот на дорогу. Прикрывает глаза рукой, смотрит пристально вдаль, возвращается к бабушке на террасу и говорит:
— Поезд опоздал, бабушка? Да?
Надувает сердито губки и прибавляет:
— Мама едет, а поезд опаздывает. А я жду маму. Зачем он опаздывает?
— А ты побегай, поиграй — и не заметишь, как время пролетит, — советует бабушка.
Но Галя не хочет играть. Она взбирается на стул возле бабушки, кладет платочек с яичками возле себя и спрашивает:
— А мама мне куклу привезет. Да, бабушка? Большую-большую, в красной шапочке? И чтобы глаза закрывала…
— Правда, правда, — уверяет бабушка.
— Вот хорошо-то, вот хорошо, — кричит Галя, хлопает в ладоши и бежит во двор, к черной лохматой собаке Жучке.
— Жучка, Жучка, а у меня будет большая кукла — «Красная Шапочка». Мама из Москвы привезет.
Понеслась с Жучкой к пруду, где пастушок Митя играет.
— Пойдем, Митя, маму встречать, — просит Галя.
А Митя и слушать не хочет.
Вернулась Галя обиженная во двор. Скучно ей. Мама не едет. В комнатах пусто. Работник Степан ушел с женой в деревню. Бабушка на террасе толстую скучную книжку читает. Одна Жучка с Галей. Нашла Жучка коротенькую палку, в зубы взяла. Гордо так, медленно мимо Гали проходит, дразнит: «Отними, мол, попробуй».
Раззадорилась Галя:
— Ах ты, Жук потешный, Жучище, — приговаривает. — Ах ты, ах ты…
Ухватилась обеими ручонками за палку, к себе тащит. Рычит Жучка, палки не даёт. Видит Галя — не одолеть ей Жучки. Бросила палку вырывать, сама к саду побежала:
— Жучка, Жучка! Коровы в сад зашли!
Бросила Жучка палку. Кинулась с лаем в сад. А Галя палку схватила, смеётся:
— Эх, простофиля, простофиля.
Убежала Жучка, а Гале еще скучнее, еще досаднее. Стук колёс услыхала Галя за воротами: схватила красненькое яичко, побежала по утоптанной дороге навстречу едущим — думала мама. Поближе подбежала, видит — чужие. Лошадь чужая, кучер чужой. Проехал тарантас. С неистовым лаем унеслась за ним Жучка. А Галя решила:
— Пойду на бугор, встречу маму. Христос Воскресе скажу… Непременно встречу!
Пошла Галя по укатанной дороге дальше; вдоль опушки темного леса идёт — сторонится — знает, что там, в лесу, глубокая яма, в которой волки зимой сидят. Страшно Гале стало: вдруг волк выскочит. Позвала Галя тоненьким голосом:
— Жучка, Жучка!
Откуда-то, через лес принеслась к ней чёрная Жучка. Успокоилась Галя:
— Идем, Жучка, маму встречать!
Жучка рада, руки Галины лижет, ласкается. Идут вместе по дороге твёрдой, укатанной, Жучка и Галя. На бугор взошли.
Слева озимь зеленеет; справа поле да низина, а за ними овраг, лес и белая полоса речки. Жаворонок высоко в небе поёт свое весеннее «тили-тили». Остановилась Галя, подняла головенку, смотрит высоко вверх, на исчезающую в синеве птичку. Хорошо ей. Звенит, звенит песенка. Близко-близко зазвенела другая. Видит Галя — птичка в траву на землю упала.
— Поймать бы мне жаворонка!
Бросилась по хлебам. Упорхнул жаворонок из-под самых ног. Сердце Галочкино забилось-забилось от испуга. Жучка кинулась для вида следом за вспорхнувшей птичкой, залаяла, села на дороге.
Стемнело; из оврага соседнего пахнуло сыростью. Стало свежо и страшно. Хочет Галя домой к бабушке вернуться, да туда идти еще страшнее: там волчья яма. Притомилась Галя, присела на глыбу чёрной земли. Яичко мамино на колени положила. Жучка походила, порыла землю возле Гали и легла, вытянув лапы. Слушает Галя — не едет ли мама?
Нет, не слышно!..
Ветерок пробежал. Расправляя крылья, прошла, переваливаясь, большая сонная птица. Солнце скрылось. Мама не едет.
«Почему мама не едет?» — думает Галя, и страшно, и тоскливо становится на душе. Темнота закрыла от Гали дорогу.
В тишине каждый шорох и звук пугают ее. Вон где-то вдали грянул выстрел и докатился до Гали. Вскочила Галя. Перепуганная закричала:
— Мама, мама!
Прислушалась. Крикнула еще раз:
— Бабушка! Мама!
Заплакала, задрожала Галя. О Жучке вспомнила. Подошла, села, обняла её за тёплую шею — прилегла, всхлипывая, к Жучке. Жучка голову на Галины колени положила. Всхлипывала, всхлипывала Галя да и заснула, обласканная Жучкой. Не спит Жучка — смотрит, слушает, стережёт Галю.
Проснулась Галя от конского топота, криков Митиных, лая Жучки и от того ещё, что упала она с мягкой Жучкиной спины на твёрдую землю. Пастушонок Митя несся по дороге верхом на гнедке и кричал:
— Галя, Галя!..
В темноте с коня спрыгнул.
— Галя, ты здесь? — спросил…
— Здесь, здесь! — откликнулась Галя и заплакала.
— Эх, тебя занесло-то! Маменька твоя давно приехала, по тебе убивается — а тебя вон куда занесло. Заместо городской дороги на село пошла, — ворчал Митя.
Взял на руки Галку. Крикнул грохотавшему сзади тарантасу:
— Здеся, здеся! Сюда держи!
В тарантасе подъехали кучер Никита, мама и бабушка.
— Галюська моя, милая, родная детка!.. Испугались мы, плакали, а ты вон где, — говорила мама, кутая Галю в теплый платок и горячо целуя.
— Мама, Христос Воскресе! — неожиданно громко и звонко воскликнула Галя и тихо, с дрожью в голосе, добавила:
— Только, мама, я… яичко красное потеряла… И самая последняя тебя встретила, — зарыдала горько Галя.
— Что ты, что ты, милая, — забеспокоилась мама. — Не плачь. Придем домой — ты себе другое яичко выберешь, с мамой похристосуешься. Гони, Никита, скорее домой…
Скоро Галя была дома, в бабушкиной комнате, на кровати; на руках у нее лежала большая кукла «Красная Шапочка». Возле кровати сидела, лаская Галю, мама и о чём-то говорила с бабушкой. Галя счастливо улыбалась и засыпала. Снилось Гале, что она вместе с мамой идет по дороге, а жаворонок высоко в небе поёт свое весеннее «тили-тили». Спускается всё ниже и ниже — садится на Галочкину вытянутую руку и всё поёт Гале свою звонкую, радостную песенку.
Евгений Елич
